На сторонний взгляд, художникам легче передавать внутренний мир человека, ведь у них многоцветие возможностей. Однако что стоит за каждым полотном? С какими мыслями он наносит первый штрих на чистую поверхность холста?
По утверждению Вугара Али, его художественное кредо — нести людям красоту, а не страх. И неудивительно, что он до сих пор верит в чудо, и эта вера просматривается в его картинах. А ещё в его работах очень много ярких красок, присущих родной земле, в любви к которой он признаётся каждым штрихом кисти или карандаша.
- Вугар, как люди становятся художниками?
- Люди становятся художниками, на мой взгляд, потому что рождаются ими. Потом уже идёт обучение: технике рисования, стилям и другим дополнениям, необходимым для создания картин. А для чего нужны художники? Для общества. Для мира...
- Вы уверены, что они нужны для мира?
- Безусловно! Я обобщу и замечу, что речь в этом аспекте идёт не только о художниках, а обо всех тех, кто связывает свою жизнь с творчеством. Этих людей можно назвать «Шуриками», над которыми люди, в основном, смеются. «Шурики» - это люди, всегда читающие и изучающие. Впрочем, они есть и среди представителей науки. У всех «Шуриков» прямая связь с Вселенной. Некоторые контактируют с другими измерениями... И миру они необходимы, как воздух. Их энергетика, заряженная добром, словно противовес агрессии и негативным проявлениям, что не нужны для развития человечества...
- Вы хотите сказать, что именно на них держится мир? «Красота спасёт мир», как говорил Достоевский?
- Достоевский не открыл это измерение. Он лишь озвучил постулат. Ведь если человек думает о красоте, воспроизводит (если можно так сказать) красоту — он не может вести к разрушению мира. Чистая логика.
- Но порой линии, образы, символы и т. д., изображённые «на» или «в» картинах, не всегда бывают красивыми.
- Так вглядеться в них надо внимательнее. Ни один из творческих людей, своими работами, будь то художественное изображение или музыкальное произведение, не способен призывать к хаосу и деструкции мира. Он лишь передаёт некие ощущения, личное несогласие с чем-то, ведущее человечество к коллапсу. Таким образом, художник лишь «озвучивает» возможный сценарий, призывая избежать его последствий. Сам же человек искусства не способен к разрушению. Ни в коем случае!
- Однако художественное творчество бывает и достаточно спорным. Работы импрессионистов на заре своего появления не принимались.
- Импрессионисты создавали красоту. В новой визуальной и технической подаче. А всё новое вызывает неоднозначное восприятие. Само общество было достаточно благосклонно, а вот критики от искусства... Но мир всегда сложно принимает новые веяния и взгляды. Да и красота — неоднозначна. Порой ею можно шокировать. Однако я не стану утверждать, что каждый художник передаёт стопроцентную красоту. Бывает и наоборот. Но моя уверенность базируется на том, что человек создающий никогда не встанет на сторону разрушения.
- Почему же от некоторых произведений иногда «веет» негативом?
- Это протест, выраженный автором. Внедрённый в канву изображения, он заставляет человека не пройти мимо озвученной проблемы. А некоторые используют для этого более приятный взгляду подход.
- Какой же из этих категорий художников вы?
- Я не могу сам дать себе характеристику. Это прерогатива зрителя. У меня одна цель — передать своему зрителю только красоту. Не «загружать» негативными проявлениями, болью, пропагандировать какие-то чувства, например, страх и пессимизм. Начиная очередную работу, настраиваюсь мысленно на красоту в любых её проявлениях. Если моё внутреннее состояние не отвечает, я просто отхожу от мольберта. Я не могу и не должен «давить» холст своими собственными проблемами. Время придёт — вернусь...
- Случается, что к холсту не можете подойти вообще?
- Конечно! Случается. А иногда в момент подготовки эскиза творческий процесс уводит в другом направлении. Поступает информация, которую надо сразу же передать холсту. Иначе, утеряв сиюминутность её важности, можно испытать нечто подобное психологической боли. Или же, отложив поступившую информацию в сторону, потом невозможно её передать в том стройном сопровождающем потоке. Всё надо делать вовремя. И даже пришедшее слово надо озвучить в определённый момент, ибо всему есть своё время.
- А если публика не готова к восприятию той или иной информации, что вы передали в своих работах?
- Мои работы нельзя отнести в категорию «непонятые». Адекватные люди всегда найдут в них что-то приятное для себя. Я не усложняю собственные произведения. Тематика, композиция — они лишь канва рассказа. Да, бывает, что кто-то и просит уточнений, но здесь есть аспект того, кому они необходимы. Надо принять во внимание, насколько готов зритель и какую долю знаний он готов получить из твоей работы. Не все будут видеть замысел самого автора, найдя собственный. Который становится интересен и для автора, потому что это отличный ракурс восприятия. За себя могу сказать, что мои работы относят зрителя во времена детства, хороших дней, событий, мест... Туда, где им было прекрасно. Говорю об этом, опираясь на комментарии самих людей, пишущих мне в социальных сетях, или же при личных встречах. Я пишу наш город в ретроспективе, во времени, уже ушедшем в прошлый век. Многие из таких работ востребованы за границей теми, кто давно покинул Баку в поисках лучшей доли.
- Вы грустите о времени, которое ушло?
- А что грустить?.. Это не поможет. Придёт время, и, возможно, мы будем грустить о сегодняшнем дне. Нельзя конкретизировать ни грусть, ни скорбь. У меня есть серия на бакинскую тематику, над которой я перманентно работаю. Её я делаю, в основном, для души. Это Баку моих юных лет. Когда всё было по-другому. Я люблю Баку 70-х и 80-х годов прошлого столетия. Но история меняет любой облик, и даже место, где прошли мои молодые годы, разительно отличается от настоящего. Меняется всё: жизнь, быт, сам город, который становится современнее и красивее. Человек живёт и видит сердцем. Особенно это ощущается в воспоминаниях о детстве и юности. Можно отнять визуальную составляющую памяти, но душевную — никогда. Сегодня, работая над картинами, посвящёнными старым бакинским улочкам, я беру за основу эскизы, сделанные мною же в середине 1985 года студентом.
- В детстве всё видится иначе?
- Как и у всех.
- Что такое ваше детство?
- Простое. Почти ничем не отличающееся от детства моих сверстников. С фантазиями... Не было разнообразных технических изысков, сопровождающих нашу современность. Это сейчас многие отзываются о том времени как о примитивном. С моей точки зрения, тогда было больше богатства в общении между нами «лицом к лицу». Люди, вышедшие из того периода, даже в детских играх проявляли недюжинную фантазию.
- Было больше межличностной коммуникации?
- Да! Много было развивающих кружков. Мы посещали с удовольствием библиотеки. Ходили в походы. Выезжали на этюды. Лазали на деревья.
- Вугар Али никогда не дрался?
- Вы даже не представляете, насколько часто я дрался! Но какой бы интенсивности не был этот «процесс», всё всегда заканчивалось дружбой. Мы дрались, но не враждовали! Мы мерили происходящее категориями «хорошо - плохо». Перед нами не стояли национальный и территориальные вопросы.
- Может быть, и в этом тоже заключается популярность ваших картин среди бывших соотечественников, проживающих за рубежом?
- Вполне возможно. Большинство моих работ возвращает нам старый Баку. И рефрен у серии соответствующий: «Всё уходит» и «Берег воспоминаний». Последнее, словно волны Каспия, омывающие Баку, старые улицы которого уходят в воспоминания жителей, уступая место новостройкам. Последняя моя работа — улица Физули, во времена СССР носившая имя Басина, которую я писал с натуры в последний день перед тем, как дома, расположенные вдоль неё, окончательно закрыли щитами перед сносом.
- Вы нашли красоту даже в этих неказистых постройках?
- А вы сомневаетесь?! Мне как художнику ничего не даёт процесс делать эскиз с натуры очередного небоскрёба... Может, через определённое время, когда он обретёт «собственную историю», которая будет читаться в его линиях, интерес будет найден. А пока... Петра Монтина, Видади, Советская... Вглядываясь в пейзаж, зажмурив глаза, я вижу множество нюансов, несущих невероятную энергетику и характерную эстетику. Потом уже можно давать этим постройкам негативные оценки, заостряя внимание на трещинах, что покрывают их стены. А вот именно эти трещины и телевизионные антенны, шиферные или покрытые киром крыши дают колорит улицам, «прожившим» долгие десятилетия, интересны людям в моих, даже небольших по размерам, работах. Какие-то покупались, какие-то я дарил. Бывали те, что перезаказывались несколько раз.
- Вы переписываете, то есть копируете собственные картины?
- Не всегда. Но порой приходится, когда кто-то приезжает в Баку на небольшой отрезок времени и просит работу, увиденную им где-то или у кого-то. Или же готовую к передаче другому картину в мастерской и загорается желанием иметь точно такую же у себя. Трудная это работа — переписывать собственную картину. Поверьте, лучше написать другую. Новую, чем заново повторять когда-то пережитое при создании картины. Ни одну картину невозможно повторить заново, ибо внутреннее состояние меняется с прошествием времени, и восприятие событий тоже меняется. А потому любой повтор для художника — это новая картина, которую нельзя назвать копией. Вот и приходится искать баланс между уже готовым и знакомым сюжетом и душевным настроем, присущим дню, отстоящему от оригинального.
- Отказывать приходится?
- Отказывать случается в том случае, когда мне, как автору, пытаются навязывать что-то, связанное с подходом к работе. Поначалу я пытаюсь объяснить механизм художественного видения, и если не происходит взаимопонимания, отказ неизбежен. Или, например, в бытность, когда я занимался портретным жанром. Понимаете, можно передать черты лица человека один к одному, предположим, с фотографии. Но будут ли они похожи на те, что храним мы в своей памяти? Ведь простая копия никогда не передаёт личностную индивидуальность, складывающуюся из множества тонких моментов, присущих живым людям. Потому, берясь за работу над портретом, я скорее передаю нечто ключевое от характера того, кого пишу, стараясь передать больше эмоциональности в лице. Признаюсь, что люблю писать портреты по памяти, и часто моя интерпретация нравилась гораздо больше, чем точно срисованная копия. Но и здесь подход индивидуален. Поверьте, что встречались люди внешне красивые, но без «внутреннего наполнения». Их писать практически невозможно. А зачем себя мучить?..
- Художник должен быть свободным?
- В душе — да! Но, поверьте, абсолютно свободных людей нет. Свобода — понятие весьма абстрактное. Я бы скорее сказал, что художник, да и любой человек, должен быть независимым. Но опять-таки, можно ли таковым оставаться в абсолюте, когда каждый из нас живёт в определённой среде окружающего общества?.. Один быт забирает часть нашей независимости. Не говоря уже о других составляющих. Полная независимость — только мечта. Нам приходится идти на компромиссы, искать точки коммуницирования с внешним миром. И художнику в этом случае весьма сложно.
- А ломать себя и как человека, и как художника приходилось?
- Человек не должен ломать себя. В моём понятии, ломать самого себя связано исключительно с тем, когда обстоятельства приводят к тому, что человеку приходится менять выбранный путь. И здесь тоже множество факторов, не зная которых, нельзя давать оценку этому поступку. Сколько среди нас тех, кто, получив одно образование, по жизни занимается совершенно иным делом, опять-таки, преследуя различные цели, приносящие удовлетворение. Или же наоборот, и это лишь жестокая вынужденность. Мне больно видеть подобное. Но это индивидуальный выбор каждого. И сожаление с твоей стороны тут неуместно. Надо постараться быть внимательным к собственному «миру», где я не ищу оправдания собственным поступкам, обвиняя других. Важно после себя оставить то «наследство», за которое стыдно не будет. Да и настоящее выстраивать по общечеловеческим постулатам и принципам. Но при этом каждый должен понимать, что нет тех, кто не совершил бы хоть одной ошибки в жизни...
- В вашей жизни были ошибки, за которые стыдно Вугару Али сегодняшнему?
- Нельзя назвать меня сегодняшним. Вугар настоящего дня — результат пути, пройденного мною за прожитый отрезок жизни. Я складывался из каждого года. Хотя, может быть, я бы сам начал отсчёт с момента, когда серьёзно начал писать. Начало 80-х годов. До этого я шёл разными дорогами, но всё-таки связанными с творчеством. Пережил времена, когда наше общество было погружено в упадок художественной жизни, чему были серьёзные глобальные, особенно в масштабах нашей республики, перемены. К счастью, писать я не перестал, сумев сублимировать пережитое в опыт и, если можно так выразиться, обогатив собственную палитру характеров, образов, художественных нюансов. Да, ошибки в моей жизни случались. Когда-то я упустил какой-то шанс. Можно, конечно, задаться вопросом: «А что было бы, если бы тогда я поступил так или иначе?». Но это всё пройденный этап, и надо думать о настоящем и будущем. Как поступать завтра.
- А есть это «завтра»? Может быть, надо жить «здесь и сейчас»?
- «Завтра» есть всегда! Хотя многие со мной бы поспорили. Апеллируя к абстрактности в понятиях. Но моя уверенность состоит в том, что человек всегда должен видеть всё наперёд, заранее настраиваясь на позитивность. В противном случае, мы обрекаем собственные начинания на провалы и невероятные сложности. Нельзя закрывать себе пути.
- Вы верите в мистику?
- Это не мистика. Это закон физики, если можно так охарактеризовать то, о чём я говорю. Или же бумеранг, который непременно возвращается в изначальную точку, как бы его ни бросали. Простейший пример - бросить вверх букет цветов. Что упадёт? Молоток? Нет. Цветы. Что желаешь, то и придёт. Разве я не прав? Это мистика?
- Вы утверждаете, что мысли материальны.
- Да! Человек сам их материализует. «Вдруг» ничего не даётся.
- И с какими мыслями идёте к белому полотну?
- Однозначно, с позитивным настроем. Изобразительная тематика многообразна: спорт, отдых, натюрморт, пейзаж и т. д. Но наивысшая точка творчества — это художественные симпозиумы, когда атмосфера наполнена настроем близких по духу людей. Художник должен уметь рисовать спонтанно. Это не задача. Просто так проявляется мастерство настоящего художника. Без эскизов, заранее запланированных идейных подходов. И это удивительный момент, когда понимается уровень собственного мастерства через призму восприятия твоего творчества коллегами. Непередаваемое наслаждение, когда стоишь перед чистым холстом, и твоё внутреннее состояние, сложенное из полученных в процессе обучения навыков: писать, рисовать, знание композиционного мышления, компоновки и прочих технических приёмов, начинает задействоваться «здесь и сейчас» в белом пространстве, ограниченном лишь рамой. Это как в писании суфиев, когда наивысшее состояние души связывается с художественными возможностями.
- Пусть даже это будет нечто абстрактное?
- Так ведь абстракция - не просто разлитая или выплеснутая на холст краска! Даже в этом должна быть умеренность, опирающаяся на духовный мир художника. И тогда это будет фурор! А что такое фурор? Высшее признание, высшая категория восприятия, которое может случиться в жизни ну пару-тройку раз. Зная ноты, но не имея определённого настроя, не получится сыграть что-то, способное захватить и погрузить слушателя в мир настоящего прекрасного. Также и душа художника скрыта от посторонних взглядов. А ведь он может привести себя в состояние полёта. И это тоже фурор...
- Я всегда считала, что художники, уходя в работу, отрываются от земли, словно перемещаются куда-то в иной мир.
- Без этого невозможно. Да, мы проходим определённый путь обучения, когда нас знакомят с техникой рисования, светотенью, художественными канонами и прочим. Правда, сам я не испытываю потребности в преподавании и не могу передать того, что я достиг за эти долгие годы работы. И это не простые приёмы, а скорее результат практики. На мой взгляд, надо суметь дать начинающему художнику психологические нюансы, объясняя, насколько важно самовоспитание и внимание к собственному внутреннему состоянию перед началом работы. Иначе невозможно. Даже зная все тонкости художественных приёмов, без определённого настроя художественное произведение не получится. Оно не будет звучать. Художник, как музыкант, создаёт душой, которая, полюбив изначальную идею, например, поможет воплотить её даже с закрытыми глазами. Учение должно подкрепляться философией. Ярким примером можно назвать восточные единоборства, в которых даже в движениях на тренировках видна красота. Соперники готовятся не руками. Соединение ума, души и чакр дает в результате красоту настоящего классического боя. В искусстве то же самое. Любая художественная работа должна заключать в себе мистику, философию, духовность. Талант должен подкрепляться этим, делая художника сильнее перед напором обстоятельств. Я уверен, что ученикам необходим такой подход. Совокупность этих основ поможет понять художнику мир, который должен иметь свой «голос». И не только на холсте. Нельзя быть немыми. Умение вести приятный разговор, владеть словами, выражать письменно мысли тоже искусство. И немаловажно для художников. Тогда и мир стал бы более прекрасным...
- Вы верите в прекрасный мир?
- Если есть таковое понятие, то в него надо верить. Но это невозможно. Хотя, если человек мечтает о нём, то почему ему надо в этом отказать?
- У вас есть свой прекрасный мир?
- Собственный прекрасный мир?.. Есть. Моя мастерская, где я пишу, нахожусь часто, создаю... Среда, в которой ты пишешь, дарит прекрасные ощущения в моменты подключения к иному миру. Для музыканта и художника это счастье.
- Какого цвета счастье?
- Моё становление художником случилось во многом благодаря моему отцу, заложившему прочнейшую основу. Он был инженером-нефтяником, но великолепно рисовал. Его мечта реализовалась во мне. Меня никогда ни к чему не принуждали. Отец лишь направлял, и мы были невероятно близки. Даже день рождения у нас один на двоих. Это был мой авторитет, и я часто искал у него ответы. Так вот, однажды я поинтересовался у него, какой цвет более важен: белый или чёрный. Будучи совсем маленьким, я не совсем верно сумел сформулировать свой интерес, который состоял лишь в том, что оба эти цвета самые контрастные, и какой из них наиболее ценен. Ответ отца не смог внести чёткость, и лишь спустя годы я понял, что он пытался мне объяснить. Жизнь дала мне более развёрнутый ответ: убери один из них - исчезнут оба, ибо контраст утерян. Так вот, у каждого из цветов есть своё понятие счастья, заключающееся в их сочетании. И для ответа на ваш вопрос достаточно двух цветов, сочетающихся в «диалоге», который создаёт мир. Например, сейчас я работаю над серией, где всего лишь три цвета, поддерживающих друг друга. Поверьте, использование множества цветов чаще всего приводит к винегрету или каше, если нет композиционно оправданного на многоцветие построения и гармонии, нарушение которых приведёт к дискомфорту зрителя. Оптическая дисгармония, усиленная какофонией красок, способна вызвать головные боли. Ведь именно глаза играют роль транслятора для мозга в визуальном восприятии картины. И задача выстраивания композиции и подбора палитры должна быть ориентирована на возможность находить новые нюансы при каждом «свидании» зрителя с художественной работой, делая её долговечной и притягательной.
- Гармония...
- Если в природе, её широком значении, разрушится гармония — мир будет разрушен. Хоть и говорят, что Вселенная возникла из хаоса, но я уверен, он был гармоничен. Иначе бы не было немыслимой красоты, как нашей Земли, так и всего космоса. Однако события, происходящие в мире в данный временной отрезок, далеки от первородного хаоса. Весь земной шар начинает накрывать страх и охватывать ужас. И как бы высокопарно ни звучало, но меня сильно волнует происходящее. Подсознательные послания и страх в душе появляются независимо от меня самого. Я эмоциональный человек, часто летающий в облаках. Но последнее время я больше охвачен чувством тревоги. Мир катится в направлении, мало сулящем что-то хорошее. Мы сами его уничтожаем. Собственными руками ведём к краху человеческой цивилизации. И никакая красота не будет способна остановить или хотя бы восстановить мир. Мы стираем с лица земли то, что тысячелетиями строилось нашими предками, стремящимися к красоте и воспевающими её. Не понимаю. Во имя амбиций?! Зачем?!
- Вариант «до основанья, а затем»... Вот что стоит за этим «затем»?..
- Не могу ответить. Может быть, мы заслуживаем того, что происходит сегодня? Я говорю обо всём человечестве...
- И что, нет никакого света «в конце туннеля»?
- Есть... Я не пессимист. Я пишу каждый день. В данный момент продолжаю писать на апшеронскую тематику. Есть идеи на свободные темы, реализовать которые сложно в силу не только недостаточного времени. Надо переключаться на подходящий настрой или поток, а ощущение повсеместного негатива, чьи отзвуки слышны в пространстве, не дает этого сделать, отдаваясь болью в душе. Причём работы, ожидающие меня, совершенно не связаны с происходящим. Они заточены на красоту. Хотя, может быть, и содержат подсознательную информацию, отражающую моё внутреннее восприятие эманаций окружающего. У меня таковые работы, созданные вне собственного сознания, уже были. И может быть, я и сейчас также получаю кодированную информацию? Не знаю...
- Может быть, вы несёте ответственность за передачу информации?
- Человек не может заранее предсказать что-то в этом роде. Художники, люди искусства — всего лишь творцы чего-то. Мы антенны и трансляторы. Простые исполнители. Остальное вне нашей компетенции... Был бы в наших руках некий инструмент, которым мы могли бы изменять мир... Я бы точно остановил кровопролитие...
- А говорят, самый глубокий цвет — цвет крови...
- Насыщенный красный?.. Это цвет граната. Гранат — это письмо Вселенной людям, по сей день так и не прочитанное ими. Гранат для меня идеальный символ красоты. Его плоды в моей мастерской «живут» месяцами, вызывая трепет в душе. Он сам по себе Вселенная. Тайна природы, день и место рождения которой не могут назвать с точностью. Гранат вне границ, принадлежащий всем и в то же время никому. Впрочем, надо ценить всё, что создано природой.
- Вы рассуждаете творческим универсальным языком.
- Вполне возможно. Язык искусства нельзя национализировать. Можно лишь внести в него конкретные черты народа и собственное видение, замешанное на истоках родины. Но оно будет понятно без аннотаций. Опять-таки, на симпозиуме мы, интернациональная команда из 15 человек, понимали друг друга без слов, взяв лишь в руки кисти и краски. Искусство объединяет, выводя формулу универсального взаимопонимания. Оно даёт людям шанс выслушать и услышать друг друга. К сожалению, шансов становится всё меньше...
