В ПОДРАЖАНИИ

Ричард Аведон - мастер портретов. Трудно найти знаменитость, которая не позировала Ричарду Аведону. Среди его моделей Битлз, Мэрилин Монро, Настасья Кински, Одри Хепберн и многие другие звезды. Очень часто Аведону удается запечатлеть знаменитость в необычном для нее виде или настроении, тем самым открывая ее с другой стороны и заставляя по другому взглянуть на жизнь человека.

Стиль Аведона легко узнать по черно-белому цвету, ослепляюще белому фону, крупным портретам. В портретах ему удается превращать людей в «символы самих себя». Жизнь и искусство всегда были для Ричарда Аведона чем-то единым, сплетенным в тугой узел красоты и вульгарности, актуального и вечного, примитивного и сложного. 

Для фотографий Пенна характерно использование разнообразных, изобретенных им самим, приемов, коллекцию которых он постоянно пополнял. В 1953 году, открывая собственную студию, Ирвин Пенн сказал ставшую знаменитой фразу: «Съемка пирожного тоже может быть искусством». И он действительно умудрялся делать произведения искусства, снимая самые неказистые объекты — груду окурков или набор каких-нибудь на первый взгляд несовместимых предметов. Но самый любимый его жанр — это портрет. Пенн работает самозабвенно, увлекая за собой своих моделей. Работает почти исключительно со знаменитостями, что конечно не отражает всей широты его фотографических интересов. Он много и весьма успешно работал с обнаженной натурой, много внимания уделял натюрморту: «Съемка пирожного тоже может быть искусством», – говорил он и доказывал это на практике в течение своей весьма продолжительной карьеры фотографа. Пенн очень любил так называемые «этнографические исследования», фотографировал папуасов Новой Гвинеи в национальной одежде, других представителей так называемых примитивных народов.  Пенн доказывал своими работами, что минимализм - синоним роскоши. Его стиль впоследствии был признан воплощением аристократической элегантности.

В своей работе Демаршелье предпочитает так называемую «эстетику случайного кадра». «Я стараюсь создать атмосферу, в которой человек чувствует себя непринужденно», – объяснял мастер главный секрет своего успеха. «Мне не нравиться чувство, что между мной и портретируемыми стоит фотокамера, поэтому я делаю все возможное, чтобы они об этом забыли».

Ав­торитет Патрика Демаршелье настолько высок, что его имя становится нарицатель­ным. Жизнь Демаршелье проходит так же, как разворачивалась его карьера: быстро и целеустремленно. Он открыт и дружелюбен, и уже через несколько минут собеседник начинает чувствовать себя с ним непринужденно. У него собственное видение того, как создаются образы, и в то же время он любит работать в команде.

Вдохновленный классиками фотографии и живописи, Патрик Демаршелье играет со светом, линиями и формой человеческого тела, модной одежды или даже диких африканских слонов — в вечных поисках красоты. «Красота везде, — говорит он, — просто откройте глаза». Его фотографии публикуются и выставляются во всем мире, они становятся предметом гордости коллекционеров. Секрет успеха Демаршелье в том, что он много работает — так считает он сам. В основе его жизненной философии — умение наслаждаться каждым мгновением.

Ньютон давно уже признан классиком фотографии ХХ века. Несмотря на характерный для многих его работ налет декаданса, Ньютон никогда не воспевает блестящий мир шоу-бизнеса, но тщательно препарирует и изучает его. Он не просто зевака, подглядывающий за знаменитостями, он - проницательный наблюдатель, которого интересует не внешняя сторона вещей, а их суть и скрытый смысл.

«Неужели я стал бы тратить свою жизнь на то, чтобы фотографировать то, что я ненавижу? – возмущался Helmut Newton. – Я думаю, что на моих фотографиях женщины выглядят более могущественными, потому что они источают огромную сексуальность,которая завоевывает мужчин. Я думаю, что я – феминист!».

Стилизация для него — все. Тому, кому удастся определить его стиль, будет знать о нем все, включая его фотографическое творчество.
Его имя — это сознательно созданная марка. Искать в его творчестве уже определившиеся периоды не умеет смысла, ибо можно найти лишь подражание некоторым образцам, фильтрацию чужих информации, краткие восхищения и скорый уход с начатых путей, которые не вели к желаемым результатам.
Тоно Стано не фотографирует тела как пассивные объекты, он активизирует их существование действием, инициатором которого выступает не только как фотограф и, следовательно, режиссер своей фотографии, но иногда и как объект, составная часть ее.