Он способен сплотить людей даже там, где сплоченности и понимания сложно добиться самым искусным ораторам. В советские годы дипломаты не раз признавали тот факт, что многодневные переговоры над одним вопросом, не приносившие никакого результата, с легкостью решались после демонстрации народных танцев. В этом их магия, способная объединять и примирять людей.
В этом номере гостем нашего журнала стал удивительно красивый и светлый человек, посвятивший себя народным танцам, - прославленная танцовщица, народная артистка Азербайджана, солистка и балетмейстер Азербайджанского государственного ансамбля танца, руководитель детского ансамбля «Сайях», президент Австрийско-азербайджанского благотворительного общества Тарана Мурадова.
— Как давно вы начали заниматься танцем?
— Сколько себя помню, столько и танцую. Я уговорила родителей записать меня на танцы, когда мне было 4 года. Родители, конечно же, были уверены, что это будет просто увлечением, а не будущей профессией. Одновременно отвели меня и на акробатику. Но приоритетным для меня всегда было танцевальное искусство. Через пять лет родители хотели, чтобы я прекратила занятия танцами. Но я заявила, что буду поступать в балетную школу. Дома все были против того, чтобы танец стал моей профессией. Старшая сестра отнеслась к моему желанию с пониманием, так как она водила меня на танцы и видела, с каким воодушевлением дети в доме пионеров занимались танцами. Мое упорство увенчалось успехом, и меня привели в балетную школу и записали в классическую группу. У меня не было достаточных данных, чтобы стать балериной, и через полтора года мне предложили перейти в народное отделение при классической школе.
— Кто был вашим кумиром в детстве и о чем вы мечтали?
— Моим кумиром была Майя Плисецкая. Я собирала все материалы о ней, а также все номера журнала «Советский балет», зачитывалась статьями, знала биографию всех великих балерин. Балет был всегда моей мечтой. Даже танцуя детские танцы, я непроизвольно стремилась исполнить балет.
— Какие детские воспоминания, связанные с танцем, остались в памяти как наиболее яркие?
— Таких воспоминаний очень много. Это и бесконечные мои переодевания в самодельные наряды из кружев и занавесок, и выступления перед родителями и гостями в нашем доме. Перед выступлением я объявляла гостям, что для них будет выступать народная артистка республики.
Другое яркое воспоминание — это стены моей комнаты, которые я любовно обклеивала фотографиями из журнала «Советский балет».
Также хорошо запомнились мне посещения Театра оперы и балета. Я пересмотрела все наши замечательные балетные постановки, которые остались в истории нашего искусства. Ну и, конечно же, самым ярким воспоминанием остались мои блестящие педагоги и высокий уровень профессионализма детских танцевальных коллективов. Разумеется, одним из самых ярких впечатлений детства остался танец «Джуджелерим», с которым мы представляли Азербайджан на фестивалях
— Каким был ваш путь в Государственный ансамбль танца?
— На народном отделении у нас были прекрасные педагоги, такие, как Лейла Векилова и Хумар Зульфугарова. Они дали мне очень хорошую школу. В 1982 году в Государственный ансамбль танца было тяжело поступить, из 35 человек в ансамбль набирали двух-трех танцоров. На государственном экзамене Лейла Векилова предложила мне танцевать в этом коллективе, и через полгода я начала работать в государственном ансамбле танца под руководством Афаг Меликовой. Моей мечтой после сдачи государственного экзамена была поездка в Москву и поступление в Ансамбль народного танца под руководством Игоря Моисеева, либо в Театр Николая Сличенко, в котором были соединены фольклор с большой драматургией и существовал синтез драматургии, песни и танца. Когда эти коллективы приезжали в Баку, я участвовала в просмотрах. Были все данные для работы в этих коллективах. Но в то время существовало правило, по которому танцоры в Азербайджане были обязаны отрабатывать в течение 2-х лет свои хореографические дипломы, а по истечении этого периода судьба моя повернулась иначе. Я очень полюбила свой коллектив, повысился мой профессиональный уровень, еще ближе познакомилась с танцевальной культурой Азербайджана и помимо этого встретила свою судьбу, вышла замуж и осталась работать в Баку.
— Ваши мечты, связанные с профессией, воплотились в жизнь?
— Все мои желания, связанные с профессией, воплотились в жизнь. Я мечтала танцевать в балете и станцевала в балетах «Девичья башня», «Любовь и смерть». Мне всегда хотелось воплотить в танце образ Кармен, и я это сделала, мечтала исполнить аргентинское танго и, конечно же, станцевала его. Человек может больше, чем, кажется, нет ничего невозможного. Главное — это желание и преданность своим устремлениям.
— Какая у вас сейчас мечта?
— Моя мечта — создать нечто новое в азербайджанском танцевальном искусстве и оставить след в памяти наших зрителей. Я попробовала себя во всех жанрах. Станцевала все то, что хотела. И вот сейчас я работаю над новыми постановками, делая синтез танца и создавая современный уклон в классическом народном танце. Многие оспаривают тот факт, что фольклорное искусство необходимо менять. Я однозначно за перемены, потому что зрителю неинтересно смотреть 20-30 лет одно и то же видение танца. Для сохранения классики у нас есть ансамбли песни и танца. Они сугубо фольклорные. А государственный ансамбль танца обязан привносить те или иные изменения в национальный танец, усложняя элементы и делая их более интересными. Если азербайджанское фольклорное искусство можно смешать с чем-то, то только лишь с классикой. Классика ведь всегда современна. Также мечтаю поставить хороший танцевальный спектакль в двух отделениях.
— Какой образ из воплощенных вами на сцене характеризует и отражает вас как личность наиболее полно. Какой из этих образов наиболее близок вам?
— Безусловно, это танец танго и образ Кармен. Мне казалось, я прожила целую жизнь, танцуя Кармен. Я люблю характерные танцы.
— Что для вас значит ваша профессия?
— Моя профессия – это самопожертвование. Но я говорю об этом со знаком плюс. Я безумно люблю свою работу и ни ради чего в жизни не смогла бы отказаться от сцены. Сцена – это и есть моя жизнь, мое лекарство от душевных невзгод и болезней. Выходя на сцену, я забываю о любой боли.
— Вам нужно сидеть на диете, чтобы поддерживать фигуру, или достаточно тех физических нагрузок, что вы испытываете?
— Пока что мне достаточно физических нагрузок. Но в целом, конечно же, если у танцовщицы есть склонность к полноте, то следует соблюдать определенные диеты. Я очень много работаю и потому в диетах не нуждаюсь. Ем я нормально. Последний раз на диете сидела в период с 16 по 19 лет, а после 19 забыла о том, что такое диета. Работа настолько интенсивная, что было даже истощение.
— Танцовщицы, по моим наблюдениям, очень молодо выглядят. И Вы тому яркий пример. Это специфика профессии?
— Молодость и красота для меня есть отражение душевных качеств. Красота – это не правильность черт и смазливость, это прежде всего душа. Чтобы быть красивым, надо быть добрее и любить жизнь. Что же касается молодости, то ее залогом является, конечно же, творчество, которым ты одержим и которому отдаешь себя целиком. Движение, которое, как бы банально это ни звучало, есть жизнь.
У меня очень много друзей, и среди них немало людей творческих, которым по 70 лет и выше, но выглядят они на 20 лет моложе, а то и больше. Наша народная артистка Азербайджана, танцовщица Роза Джалилова в свои 83 года выглядит просто великолепно. Она же настоящая красавица даже без макияжа. Всякий раз, когда я сижу у нее в гостях, не могу оторвать глаз от нее и повторяю ей восхищенно: «Какая же вы красавица!».
И еще очень важно быть жизнерадостным человеком и оптимистом. Даже когда все плохо, я стараюсь радоваться жизни, устраивать сюрпризы, собирать гостей, радоваться теплу человеческого общения.
— Бывает ли так, что вы остаетесь недовольны своим выступлением?
— Когда у меня что-то не получается на концерте, я целый день плачу, дома ни с кем не разговариваю. Ко мне никто не должен подходить в это время. Я начинаю снова и снова просматривать запись выступления, переживаю, что сделала что-то не так. И самым большим моим желанием в этот момент бывает повернуть время вспять, чтобы исправить свои промахи.
— Расскажите о ваших буднях, о том, чем наполнен ваш день.
— Мои будни – это постоянные репетиции. Ведь основная моя деятельность связана с работой Государственного ансамбля танца. Я также работаю заведующей кафедрой школы искусств, возглавляю детский танцевальный коллектив «Сайях», являюсь президентом Австрийско-азербайджанского благотворительного общества. В последнее время я стала воплощать в жизнь большие проекты, работая над режиссурой массовых действий. К примеру, я работала над постановкой открытия чемпионата Европы по борьбе, проходившего в Баку, чемпионата мира по дзюдо. Также участвовала в открытии чемпионата по художественной гимнастике, работая вместе с замечательным российским режиссером Алексеем Геннадьевичем Сеченовым. Эти большие проекты мне очень нравятся, и я получаю колоссальное удовольствие от работы над ними. Для нескольких проектов приходилось делать постановку с участием 200-300 человек. Когда идет работа над этими проектами, приходится не спать по 2-3 недели. Такая работа требует огромных физических и моральных сил. Но, тем не менее, я счастлива, что могу воплощать их в жизнь. Сегодня мы с вами встретились в семь вечера у меня дома. Для меня оказаться так рано в своей квартире – большая редкость. Обычно я выхожу из дома в девять утра и в девять вечера возвращаюсь.
— Как вы отдыхаете?
— Отдых для меня — это наслаждение тишиной и природой. Люблю лес и горы. В апреле у меня намечается очень интересный проект. После его завершения планирую поехать в Западную Украину. Часто мои друзья шутят, говоря, что я уезжаю отдыхать к своим бабушкам и дедушкам, имея в виду то, что я еду в те места, где обычно отдыхают пожилые люди. Это санатории, расположенные на лоне живописной природы. Но мне это очень нравится, и именно там я отдыхаю душой.
В целом же я человек, который все время должен быть в движении. Мне кажется, когда это движение остановится, остановлюсь навсегда и я. Для меня, например, воскресный день не может быть просто днем отдыха. Я обязательно что-то должна делать. Помимо работы успеваю все делать по дому, заниматься хозяйством.
— У вас остается время на хобби?
— В течение четырех лет я собираю кукол в национальных костюмах разных стран. Жаль, что раньше их не коллекционировала. Перед вами куклы из Кубы, Кореи, Испании. Многие куклы лежат в коробках, так как они большие по размеру.
— Чем занимаются ваши дети, и было ли у вас желание, чтобы они так же, как и вы, посвятили себя танцу?
— Дочь закончила в этом году юридический факультет. А сын вернулся в этом году из армии. Очень хотела, чтобы дети посвятили себя танцу, но это мое желание не осуществилось. Но думаю, что в будущем внуки точно будут заниматься танцами. Главное в профессии — это желание. Иметь талант и не иметь желания — это губительно при выборе профессии. Мои дети не хотели посвящать себя танцевальному искусству, и я с уважением отнеслась к их выбору. Зато моя дочь осуществила мечту моих родителей, так как они хотели видеть меня юристом. Кстати, три года назад и я окончила юридический факультет МГУ в Москве. У меня два образования. Думаю, в жизни знание законов никогда не помешает. Я прекрасно знаю нашу Конституцию и думаю, что любой человек должен знать законы своей страны и свои права.
— На ваш взгляд, современная молодежь заинтересована в освоении профессии профессионального танцовщика?
— Интерес к танцевальному искусству на сегодняшний день невелик, ведь быть танцором — это крайне сложно. Во-первых, это профессия, требующая ежедневной работы над собой, во-вторых — эмоциональные нагрузки, ты всегда должен радовать зрителя, и в-третьих, танцовщики практически всю свою жизнь живут с теми или иными травмами, а в конце своего творчества они остаются неоцененными. Помимо этого существует проблема социальной защиты. Покидая сцену в возрасте 40-45 лет, танцоры остаются без пенсии и вынуждены ждать наступления общего пенсионного возраста, предусмотренного законом. Мы поднимали этот вопрос перед Милли меджлисом, и надеюсь, в скором будущем он будет решен. Ну и еще одной важной причиной низкого интереса к танцам является плохая агитация нашего вида искусства и общее снижение уровня культуры молодежи.
— Насколько вы удовлетворены вниманием государства к танцевальному искусству?
— Не могу пожаловаться на недостаток внимания со стороны государства. Материально профессиональные танцоры обеспечены хорошо. В свое время президент Гейдар Алиев увеличил зарплату артистам. Танцорам шьются костюмы, балетные туфли, устраиваются юбилеи.
— Вы возглавляете Австрийско-азербайджанское благотворительное общество. Расскажите о работе этого общества.
— Австрийско-азербайджанское благотворительное общество было основано в 2000 году в честь первого официального визита президента Гейдара Алиева в Австрию. Целью его создания было оказание помощи детям-инвалидам нашей республики. Уже несколько лет под опекой общества находится театр «Сорванцы», участниками которого являются дети с синдромом Дауна. Общество также оказывает финансовую помощь в лечении больных детей. Помимо этого, общество проводит благотворительные акции и концерты в домах престарелых и в домах для инвалидов.
К сожалению, последние два года Австрийско-азербайджанское благотворительное общество не ведет активную работу, в связи с уходом нашего бывшего шефа на пенсию и затянувшимся утверждением в должности нового руководителя. Но, думаю, в середине этого года мы возобновим активную работу. Общество спонсирует венский офис немецкой медицинской фирмы «Шюльке и Майр ГмбХ». Благодаря его помощи многим детям из Азербайджана были проведены бесплатные операции на глазах. Немало было сделано для детей из приютов. Мы вывозили этих детей на гастроли в Вену, организовывали концерты в филармонии, привозили оркестр Штрауса и оперных певцов в Баку. Я возглавляю это благотворительное общество восемь лет. И по моей инициативе благотворительные акции перестали быть лишь односторонними.
— Танец – это отражение души народа, его специфики, характера. Каков, на ваш взгляд, посыл у азербайджанского народного танца?
— Наш народный танец удивительно красив, он один из самых красивых в мире. Женское исполнение танца — это олицетворение образа настоящей женщины, ее грации, женственности, игривости, это лебединая нежность и стать. Если танец исполняется правильно, то это плывущий лебедь в национальном костюме. Обратите внимание на постоянную работу рук и шеи во время исполнения. Я уже 30 лет представляю Государственный ансамбль танца и всегда выезжаю на дни культуры Азербайджана и фестивали за рубежом. Поверьте, среди множества других танцев на сцене наши народные танцы выделяются, и иностранный зритель проявляет к ним огромный интерес. После выступления к нам подходят зрители и выражают свое восхищение красотой наших танцев и костюмов.
— Танцы каких народов мира, по-вашему, близки азербайджанскому?
— Только албанские и немного лезгинские.
— Можно ли составить представление о народе и стране по характеру танцев?
— Конечно! Показательным является, например, японский танец. Это — поклонение, преданность и бесконечная мягкость. Я много работала и бывала в Японии и нигде не встречала более вежливого, мягкого и покладистого народа. Невозможно перепутать японский танец с китайским или корейским.
— Какая пропаганда нашего танца ведется в мире?
— На сегодняшний день даже в мире искусства многое зависит от правильно построенной рыночной и рекламной стратегии. Танцевальным коллективам нужны электронные сайты, рекламные ролики. У азербайджанского танцевального искусства таких ресурсов нет. Детская танцевальная культура находится на очень низком уровне. Я бы запретила выезжать за рубеж тем детским коллективам, которые недостойны представлять нашу культуру за рубежом. К примеру, мой детский ансамбль «Сайях» объективно находится сейчас не на том уровне, чтобы я представляла его на международных фестивалях. На сегодняшний день наметилась тенденция, когда слабые танцевальные коллективы выезжают с концертами за рубеж. Едут дети состоятельных родителей, и никто не думает о том, в каком свете представлен наш национальный танец на международном уровне. Пропаганда искусства начинается именно с детских коллективов. Что касается взрослых танцевальных коллективов, то даже у Государственного ансамбля танца нет никакой рекламы. Если вы и найдете в интернет-ресурсах ролики нашего ансамбля, то это будет телевизионная съемка, а не рекламные ролики. Во всем мире существует налаженная стратегия, при которой менеджеры закупают на определенный срок танцевальные коллективы. Так как закупили в свое время турецкий коллектив «Анадолу атеши». Другой пример - грузинский коллектив Батуми, который заключил контракт с французской стороной и был раскручен по всему миру. Артисты великолепно представили свою страну во всем мире и прекрасно заработали, а через год вернулись на родину. К моему великому сожалению, рекламная стратегия нашего танцевального искусства напрочь отсутствует.
— Вы выступали с какими-то предложениями для изменения ситуации в этой области?
— Я поднимала этот вопрос в министерстве и надеюсь, что в этом году, который, кстати, является юбилейным для Государственного ансамбля танца, ситуация в этой области изменится. Надеюсь, что в ближайшем будущем у нашего коллектива появятся сайт, профессиональные фотографии, диски, буклеты.
— Не было ли у вас идеи записать обучающий диск наших танцев?
— Недавно ко мне обратились с подобным предложением. Мы решили, что после юбилея Государственного ансамбля танца мы начнем работу над этим проектом. Я постоянно бываю в разъездах и просто физически не хватает времени на дополнительный проект. До мая у меня расписаны гастроли, и мне даже пришлось отказаться от двух поездок в силу того, что здесь у меня очень много работы.
— Вы много путешествовали по миру. В какой стране вы ощущаете себя наиболее комфортно?
— Много лет назад, когда я впервые попала в Австрию, я сказала работнику нашего посольства, что Вена кажется мне до боли знакомой и родной. Будто я родилась в этом городе. Вена покорила меня своей красотой, кружевной архитектурой, и я безумно полюбила этот город. И вы знаете, я всегда ощущала, будто Бог слышит мои желания. И если я искренне что-то люблю, это всегда ко мне возвращается сторицей. Бог словно возвращал меня снова и снова в Австрию, настолько сильна у меня была любовь к этой стране. Так сложилось, что я стала часто ездить в Австрию по работе. Через несколько лет судьба привела меня к работе в Австрийско-азербайджанском благотворительном обществе. Австрия стала для меня второй родиной после Азербайджана.
— Вы верите в то, что сами определяете свою судьбу?
— Я уверена, что сбывается все то, что для тебя действительно важно. Моя жизнь сложилась именно так, как я когда-то представляла себе Примеров тому великое множество. Я переломила сопротивление семьи и стала танцовщицей, я называла себе народной артисткой Азербайджана и стала ею, я всегда говорила, что сохраню свою девичью фамилию и после замужества. Так и случилось. Я всегда говорила, что выйду замуж за человека намного старше себя. Сбылось и это. Моим кумиром в детстве была Майя Плисецкая, и когда она приезжала в Баку, я была в составе делегации, которая встречала ее в аэропорту. Сбывались даже совершенно немыслимые и детские фантазии. Среди певцов у меня всегда было два кумира – Полад Бюль-Бюль оглу и Дин Рид. Всякий раз когда я видела Дин Рида на экране телевизора, я зачарованно смотрела на него. И что вы думаете? Прошли годы, и я поработала с ним два месяца в Германии на фестивале. Мы подружились и даже переписывались. Так что поверьте, даже самые детские мечты, если они исходят от чистого сердца, обязательно сбудутся.
Интервью журнала FUROR 2011 года.
Текст: Сона Рамазанова
Фото: Мелек Мирзоева
