Я рос в атмосфере книг и интереснейших людей. Все это и определило мой путь. Иногда меня спрашивают: если бы ты родился не в этой семье, какой путь ты бы выбрал? Не знаю... Атмосфера семьи сыграла большую роль в моей жизни. Еще до того, как я научился узнавать буквы, мама, Нигяр Рафибейли, читала мне вслух стихи. У нас дома бывали все видные деятели того времени: Самед Вургун, Сулейман Рустам, Бахтияр Вагабзаде, Мирза Ибрагимов, Али Керим, совсем молодой тогда Вагиф Самедоглу. Русские поэты Тарковский, Сельвинский, Антакольский, Светлов... Композиторы Кара Караев, Ниязи, Тофиг Кули-ев.... Еще ребенку, мне разрешали присутствовать на этих вечерах. Я любил слушать, о чем они говорят, старался понять, что они чувствуют. Особенно интересно было отношение к ним моего отца, Расула Рзы. Почти все они были его хорошими друзьями.
Первый образ из детства, который встает у меня перед глазами, - отец в военной форме. Он был в Крыму корреспондентом боевой газеты. И в 1942 году, когда немцы захватили Крым, его эвакуировали в Баку. Я помню, как мы с бабушкой вышли его встречать. И она сказала мне: «Я буду смотреть в эту сторону (может, отец приедет на трамвае), а ты смотри в другую - может, он приедет на машине». Отец приехал на трамвае. Я так и не увидел его первым... Мне тогда было четыре года. То воспоминание навсегда врезалось в мою память.
Писать я начал в 14 лет. Мы отдыхали в Шуше, а я очень скучал по Баку. И отец, чтобы меня отвлечь, посоветовал написать что-нибудь о природе, людях... Я написал, но совсем не об этом. Написал пьесу из американской жизни. Это было странным, потому что знать о ней я мог только из советских газет. Но когда я прочел ее родителям, отец скавал: «Видимо, ты тоже станешь писателем».После этого я писал много рассказов, но отец не позволял мне печататься вплоть до 60-го года. Тогда в журнале «Азербайджан» впервые вышел мой рассказ «Последняя ночь уходящего года». После этого он был опубликован в Москве в журнале «Дружба народов», переведен на многие языки, по этому рассказу был снят фильм, поставлена пьеса...
Отец был сдержанным человеком. Он никогда не хвалил меня. Когда я послал ему свою дипломную работу из Москвы, он ответил мне длинным письмом, критические замечания к сценарию. Он был министром кинематографии, позтому хорошо знал,что и как можно воплотить в жизнь, а что так и останется на бумаге. Мама была ко мне более снисходительна, наверное, потому что очень меня любила. И единственную похвалу отца я услышал от нее. Был опубликован какой-то мой рассказ, и мама показала его отцу со словами: «Смотри, как Анар хорошо написал». На что отец ответил: «А он всегда пишет хорошо!». Вот так косвенно я узнал, что отец на самом деле гордится тем, что я пишу. А писать тогда было сложно. На мою повесть «Круг» (она также называлась «Белый порт») была яростная критика. Писали, что это поклеп на советскую действительность. Было все, даже доносы в КГБ. «Сказку о добром короле» мне советовали не только не публиковать, но даже не показывать никому. А вот на роман «Шестой этаж пятиэтажного дома», ставший продолжением повести «Круг», особой критики не было. Разве что, меня спрашивали, можно ли было придумать для героини другой конец, менее трагич-ный. Но я был против, хотя в каждом герое, наверное, есть частичка автора. Я люблю всех своих героев, как детей. Некоторых мне жалко, как героя «Юбилея Данте». Но у каждого из них своя судьба, счастливая или несчастная.
Для меня полной неожиданностью стало то, что моя дочь Гюнель стала писательницей. Я знал, что она умная, начитанная... Но когда она прочитала мне первый свой рассказ, я был приятно удивлен. Должен сказать, что ее дебют был гораздо удачнее, чем мой. Правда, он был в более позднем возрасте. Но я, по примеру моего отца, тоже не стал ее хвалить, однако сказал, что ей надо серьезно этим заняться. Я знаю, что это очень сложная профессия, одна из самых сложных. Она отнимает всю жизнь человека. Поэтому, не имея таланта, не стоит начинать. Когда возможности не совпадают с желаниями, это приводит к трагедии. Очень много писателей, уже даже пожилых, которые так и остались графоманами. Так что, если бы я не увидел в Гюнель искры таланта, я бы отсоветовал ей этим заниматься. Большинство ее произведений я читаю еще в рукописях, но не позволяю себе вмешиваться в ее творчество. Это ее путь.
Счастье писателя в том, что работа спасает его от накопившихся чувств, которые мучают и требуют отрожения на бумаге.
Статья журнала FUROR 2014 года.
Текст: Анар и Сабина Кулиева
Фото: Эллия Уруджева
